Фильм о Голодоморе 1932-1933 годов "Гіркі жнива" вышел в украинский прокат две недели назад и уже успел собрать о себе неоднозначные отзывы. Одни хвалят картину за патриотизм, другие журят за низкопробные съемки. "Страна" тоже побывала на сеансе. И вот что увидела.
Канадский след
То, что фильм снят на деньги украинской диаспоры в Канаде, явственно понимаешь, когда в кадре мелькает брошюра с надписью "Canada" – этот клочок бумаги мать главного героя бережно хранит в подземелье на постаменте, рядом с драгоценной иконой. А в критический момент, когда селян раскулачивают и забирают все запасы зерна, мать показывает эту брошюру сыну Юрию Каченюку со словами сожаления: "Ну почему, почему, когда твой отец предлагал, я не согласилась уехать отсюда?!"
Главные герои через всю картину проносят свою навязчивую идею – сбежать из страны. Чтобы рассказать миру о преступлениях сталинского режима. После просмотра картины напрашивается мораль: плохо в Украине – давай, как Наталка и Юрко, через границу в Польшу. Так что фильм "Гіркі жнива" можно расценивать как завуалированный призыв к эмиграции из Украины.
Фильм канадского режиссера украинского происхождения Джорджа Менделюка частично автобиографичный: его мама стала прототипом Наталки. Правда, если не знать, что родители режиссера спаслись, едва ли это поймет не знакомый с бекграундом съемок фильма зритель после просмотра.
Здесь нельзя не нарушить хронологию и не упомянуть финал картины. Бывают случаи, когда открытый финал делает фильм лучше. Но здесь открытый финал неоправдан. Это – тот случай, когда он еще больше портит общее впечатление о картине. Режиссеру все-таки стоило показать, спаслись в итоге главные герои от преследователей или им все-таки не удалось сбежать за границу.
Несмотря на то, что фильм снимали в Украине (кстати, снимать начали еще при Януковиче, а закончили уже после Евромайдана), в картине снялся всего один украинский актер, да и то в эпизодичной роли – Остап Ступка. Остальные актеры – "приезжие" из Голливуда и европейских стран.
Вышиванки не спасли
Подбирали исполнителей главных ролей, видимо, по принципу внешней схожести с этническими украинцами: романтичный русявый Юрко (Макс Айронс) и боевая чорноброва Наталка (Саманта Баркс) в вышитых сорочках смотрятся действительно очень по-украински (хоть актеры и англичане по национальности). Но вышиванки не смогли отвлечь внимание от явных недостатков этой картины.
Саманта Баркс и Макс Айронс
Глубины, психологизма не хватило. Как в игре главных актеров (но только исполнителей двух главных ролей – голливудский актер Терренс Стэмп в роли казака и деда Юрка был великолепен), так и в изображении ужасов Голодомора.
Как бы сейчас кощунственно это ни прозвучало, но в кадре было мало собственно Голодомора.
Удивляет такой щепетильный подход режиссера к изображению любовных отношений Наталки и Юрка – и такое поверхностное изложение исторических событий. Мимоходом в кадре мелькают трупы, которые куда-то перевозят на машинах, несколько раз показывают голодных нищих, просящих милостыню, гору мертвых тел где-то в лесу. Но все это – как-то отстраненно. Воспринимается эта картинка почти на грани фантастики, по шаблону "черное-белое": плохой, но сильный Сталин, хорошие, но беспомощные украинцы.
Недостаток драматизма в изображении всех ужасов голодомора видимо, попытались компенсировать излишком драматизма в игре главных актеров. Но их вымученный страдальческий вид выглядел порой слишком наигранно. Украинцы, конечно, эмоциональный народ, но на лицах актеров были не эмоции, а попытка их изображения.
Мухоморы в борще и чудесное воскрешение
В фильме плохо выписаны диалоги, много киноляпов, банальностей и нелогичностей. Здесь штамп на штампе. Украинские студенты в киевском кабаке танцуют гопак, а советские офицеры им на зло приказывают музыкантам в кабаке играть "Калинку" – конечно, ведь эта песня просто гимн красноармейцев (многие из которых, как известно, сами были украинцами). А еще: откуда в глухом украинском селе 1932 года Юрий Качанюк взял коктейль Молотова, которым взорвал телегу советских военных?
Некоторые сценарные ходы просто вгоняют в ступор. Например, в одной из сцен Наталка травит советского комиссара мухоморами в борще. Мухоморами. Которые крупными кусками покрошила в борщ. При этом комиссар спокойно съедает всю тарелку и не замечает ядовитые грибы до тех пор, пока ему не становится плохо и у него не начинаются галлюцинации.
Почему-то комиссар видит в зеркале лицо своей матери вместо лица Наталки и очень сильно пугается (почему – зрителю не объясняют), мелькает ехидное выражение лица Наталки – комиссар падает навзничь без сознания, и доверчивый зритель решает, что комиссар погиб. Радостная Наталка с чувством выполненного долга выбегает из хаты и подстрекает односельчан на бунт – естественно, неудачный. А уже в следующей сцене комиссар появляется в кадре живой и невредимый, ходит туда-сюда между подвешенными к потолку за руки бунтовщиками. А те хоть бы изобразили удивление при его появлении в кадре, что ли.
Спрашивается: если ты уже решила отравить комиссара, то убедись, что он мертв, прежде чем организовывать восстание. Да и потом, отравление мухоморами не обязательно предполагает смерть – но только при условии быстрого оказания медицинской помощи. А врачей рядом с комиссаром в кадре не было.
И как же мстит за попытку отравления комиссар Наталке? Отправляет в НКВД или сразу под трибунал? Нет. Он заставляет ее помыть ему ноги и вытереть их волосами. И отпускает домой.
В самом начале фильма Наталка (также непонятно почему) долго и нудно отказывается выходить за Юрка замуж. А потом идет позировать ему в лес для картины (женская логика, да?) и предается внебрачным утехам под пение лестных птиц.
Позже совершенно внезапно выясняется, что Наталка потеряла ребенка, которого ждала от Юрия Качанюка. Как так случилось, в какой момент, почему – непонятно.
Саманта Баркс в роли Наталки
Но положительное в ленте есть тоже: украинцы здесь показаны все-таки отважной нацией.
Достойная операторская работа. Стилистика, цветовая гамма, красивые кадры – особенно съемки Наталки и Юрка, плавающих в воде, живописные украинские пейзажи. А еще музыкальные зарисовки украинской группы "ДахаБраха" вписались в картину довольно органично.
Вердикт
В целом, кино снято очень, скажем так, странно. Слишком много внимания в картине уделено любовной линии (при этом очень скучной и тривиальной), и неоправданно поверхностно освещена линия историческая. Даже глава Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович и тот раскритиковал фильм за недостаток реализма. К тому же недоумение вызывает неприкрытая агитация за эмиграцию из Украины.
Историческая драма не получилась. Максимум – дешевая мыльная опера для школьников, которые о Голодоморе до просмотра фильма и знать не слыхали, и которые закроют глаза на все нестыковки, вульгарные штампы и шероховатости.